Давным-давно там, где сейчас центр города Ейска, стояла довольно большая по тем временам крепость под названием Ханский городок. Построена она была в 1777-1779 годах. А история её возникновения такова.
В результате победного завершения русско-турецкой войны 1768-1774 гг. к России согласно Кючук-Кайнарджийскому договору отошла часть приазовских земель до реки Еи. Южные же территории, простиравшиеся до Черного моря, оставались в составе Крымского ханства. В это время в Крыму правил хан Шагин-Гирей, проводивший пророссийскую политику, что не могло нравиться туркам. И в 1777 году против него в Крыму начались волнения и заговоры, и, опасаясь, что ему не усидеть в своей столице Бахчисарае, хан обратился к русским за помощью. Тогда генерал фельдмаршал П. Л. Румянцев приказал командиру Кубанского корпуса генерал-майору И.Ф. Бринку построить на Кубани городок-крепость, который мог бы стать столицей княжества во главе с Шагин-Гиреем. Так началось строительство Ханского городка. Строили его ногайцы оседлого поколения Едичкульской орды под началом русского военного инженера, сержанта Тульского пехотного полка, имени которого мы не знаем. Местность, на которой возводилась крепость, в старину называлась Чебаклея. Крепость имела вид правильного многоугольника размером 750 на 850 саженей. Четыре бастиона грозно смотрели на юг, в сторону степи. На бастионах были установлены трофейные пушки из Азова, которые впоследствии запорожцы увезли в Екатеринодар. Тыльная сторона крепости подходила к высокому берегу перед Ейской косой.
Стены и валы крепости возводились из земли, перед стенами был выкопан глубокий ров. Сохранился старинный план той строящейся крепости. План этот разыскал в архивах и любезно предоставил ейскому музею кубанский историк-краевед В. А. Соловьев, автор книги "Суворов на Кубани". В левом верхнем углу на плане имеется надпись: "План и профили строящейся вновь крепости его светлости крымского хана Шагин-Гирея у Азовского моря при урочище Чебаклея в расстоянии от устья Еи в тридцать верст".
На нем обозначены некоторые строения внутри крепости: дом для жительства хана, дом, где квартирует сержант Тульского полка, погреб этого дома, сарай, землянка для содержания колодников, землянка, где находится охрана. Ровно посередине, через всю крепость с севера на юг пролегла балка, на месте которой, по всей вероятности, сейчас расположена улица К. Маркса. Ханский же дворец стоял предположительно в районе пересечения теперешних улиц Энгельса и Советов. Вблизи него стоял и дом сержанта. До 1779 года ханский дворец находился на так называемом Шагин-Гирейском базаре возле устья реки Еи, а затем был перевезен в Ханский городок. Дворец представлял собой деревянное строение размером 12,5 на 6 саженей и имел шестнадцать покоев, отделанных деревом.
Крепость еще не была достроена, но уже утратила свое предназначение, так как события в Крыму переменились и Шагин-Гирею так и не довелось побывать в построенном для него городке.
Союзнические отношения с крымским ханом позволяли русским войскам свободно перемещаться на юг по всему побережью и даже строить там свои военные укрепления в плане подготовки к очередной войне с турками. С этой целью в 1778 году на Азовское побережье прибыл прославившийся во время недавней русско-турецкой войны полководец Александр Васильевич Суворов. Обследовав Приазовье от Азова до Тамани, Суворов строит здесь ряд укреплений. Для защиты от набегов кочевников новой южной границы, проходящей по реке Ея, было решено использовать находящийся на ее правом берегу старый турецкий редут. Под руководством Суворова его подвергли существенной реконструкции, и он был назван Ейским городком, или Ейским укреплением (сейчас в том месте расположено село с одноименным названием ). А.В. Суворов взял на себя командование южной группой войск, при этом он всегда пытался избежать лишнего кровопролития в конфликтах с ногайцами и обойтись мирными средствами для их разрешения. Такая мудрая дипломатическая политика великого русского полководца вскоре принесла свои плоды. В 1783 году последний крымский хан Шагин-Гирей отрекся от престола в пользу России, после чего ногайцы согласились принять русское подданство и были переселены в уральские степи. Правда, часть из них при этом взбунтовалась, но была разбита. Известен факт, что в 1783 году А. В. Суворов держал под стражей в Ханском городке агрессивного предводителя мятежных ногайцев Тав-султана. В этом же году Ханский городок неоднократно подвергался нападению со стороны абреков и мятежных ногайцев. Но это уже не могло серьезно препятствовать России осуществлять фактическое владение всей территорией Приазовья.
После очередной русско-турецкой войны 1787-1791 гг. южная граница России уже официально переместилась до реки Кубань. По указу императрицы Екатерины II Черноморское войско, созданное во время этой войны из запорожских казаков, переселялось во вновь образованную Кубанскую область, где казакам вменялись в обязанность "бдение и стража пограничная от набегов..." Переселение происходило двумя путями: по суше и по морю. 25 августа 1792 г. флотилия в составе 51 лодки под командованием полковника Саввы Белого высадилась на Таманском полуострове. Остальная же часть в составе 2075 человек двигалась к Кубани по берегам Черного и Азовского морей. 3 сентября 1792 г. кошевой атаман-бригадир З.А. Чепега с войсковым писарем Котляревским, полковниками, старшинами, пешими и конными казаками по высочайшему повелению выступил от Днестра, дошел до реки Еи, перешел ее и 24 октября этого же года остановился на зимовку на Ейской косе в Ханском городке. В 1793 г. прибыли на Кубань и оставшиеся казаки под командованием войскового судьи А. А. Головатого. Вот как описывают историки то знаменательное событие:
"Дождливая осень 1792 года. Привычную тишину степи нарушает отдаленный гул. С высокого кургана видна у горизонта длинная извилистая лента. Увязая в грязи, натужно скрипят колеса арб, нагруженных нехитрым скарбом. Понуро бредут усталые люди, дремлют в седлах утомленные всадники в разноцветных кунтушах и необъятных, как Черное море, шароварах. Запорошенные пылью бескрайних дорог, свешиваются из-под бараньих шапок оселедцы - гордость и краса "лыцарей". Идет на новую родину прославленное и наказанное, но не забывшее казацкой свободы, бывшее запорожское, а ныне верное Черноморское войско. Во главе черноморцев на горячем низкорослом коне, слившись с ним в единое целое, гордо едет коренастый человек с обветренным лицом, с серыми, ласково смотрящими глазами, с толстыми висячими усами. В руках у него украшенная серебром насека - знак высшей в войске власти. Это любимец всего войска - кошевой атаман Захарий Чепега. Рядом казак везет знамя - бунчук. Держат путь казаки на берег моря. Здесь, на Ейской косе, у валов Ханского городка, зазимуют они и, дождавшись хорошей погоды, двинутся дальше - на юг". Каким же он был, этот любимый запорожцами атаман?
Родился Захарий Алексеевич Чепега в 1726 году в селе Борки Черниговской губернии. Он происходил из древнего казацкого рода Кулишей. В возрасте 24 лет Захарий был принят в Сечь, где и получил прозвище Чепега. В первых стычках с турками он показал свой природный ум, находчивость, хладнокровие и безграничную храбрость. Чепега дослужился до подполковника, когда по приказу императрицы Екатерины Второй Запорожская Сечь была разорена. Через 13 лет, в 1787 году, по ходатайству Потемкина войско было восстановлено. А 19 июня 1788 года Захарий Алексеевич был избран кошевым атаманом. Запорожцы активно участвовали в войне с турками. За героизм, проявленный при штурме крепости Ходжибей (Одесса), Чепега был награжден орденом Святого Георгия 4 степени, дававшимся за мужество на поле боя. В декабре 1790 года Суворов поручил Чепеге командовать второй штурмовой колонной, бравшей Измаил. И в этом сражении атаман показал чудеса храбрости. За мужество ему был пожалован орден Святого Георгия 3 степени и золотой Измаильский крест. А войско получило отеческое спасибо от Суворова, что было для казаков большой честью. Роскоши Чепега не признавал. Его хата в Екатеринодаре ничем не отличалась от тех, в которых жили рядовые казаки. Когда заезжий в Екатеринодар художник хотел написать его портрет, Чепега отказался, заявив: "Тильки богив малюють". По имеющимся сведениям, он был даже неграмотен. Таким предстает перед нами этот отважный, но скромный человек. В Екатеринодаре Чепега прожил всего четыре года. Пятьдесят лет, проведенные в боевых походах, подорвали его здоровье, и в январе 1797 года Захария Алексеевича не стало. Но память о нем долго жила в народе, сохранилась в песнях и преданиях. В 1909 году находившийся на некогда принадлежавших ему землях хутор Величковский был переименован в станицу Чепигинскую, существующую и в настоящее время в Каневском районе.
Прибыв в Ханский городок, на месте которого ныне расположен город Ейск, казаки обнаружили здесь земляную крепость, валы которой уже были частично разрушены. Был в крепости и дворец, в котором когда-то проживал последний крымский хан Шагин-Гирей. Этот дворец черноморцы использовали как церковь. Впоследствии дворец хана, сложенный из дерева, был ими разобран и увезен вместе с другим строительным материалом в станицу Щербиновскую для постройки церкви во имя Преображения Господня.
12 июня 1793 года черноморцы, оставив в Ханском городке команду из двухсот казаков под начальством полкового хорунжего Зимы, ушли к Кубани для охраны границ, а 6 октября этого же года Ханский городок оставила и остальная часть казаков. В дальнейшем брошенный Ханский городок постепенно разрушался, так что к моменту закладки портового города Ейска от него практически ничего не осталось, хотя следы крепостных валов кое-где еще были видны даже в начале нашего века.
В 1992 году в память об этом историческом событии и в связи с 200-летием переселения запорожских казаков на Кубань в Ейском порту был установлен гранитный памятный знак.
По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Рождение города: Завоевав в конце XVIII века обширные территории на западном и восточном берегах Азовского моря, Россия получила возможность значительно расширить морскую торговлю. Развиваются портовые города: Ростов-на-Дону, Таганрог, Мариуполь, Бердянск. Через морские порты русские купцы получили доступ на рынки западноевропейских и ближневосточных стран.
В это же время русскими активно осваивалась и Кубань. Быстрыми темпами развивалась экономика благодатного края, появились излишки сельхозпродукции, но для развития торговли не было портов, что существенно сдерживало экономическое развитие не только Кубани, но и всего Северного Кавказа. Вопрос о создании на кубанском побережье Азовского моря крупного торгового порта витал в воздухе. Власти это хорошо понимали. И тогда при содействии наместника кавказского Михаила Семеновича Воронцова адмирал Черноморского флота Михаил Петрович Лазарев снарядил для обследования Азовского моря экспедицию с целью нахождения удобного места для устройства порта. Экспедицию возглавил поручик корпуса флотских штурманов Трифонов. Экспедиция обследовала побережье Азовского моря и пришла к выводу, что наиболее подходящим местом для устройства на Кубани порта является Ейская коса.
В своём отчете Трифонов писал: "Лиман – хорошая естественная бухта, куда в непогоду могут укрыться более 50-ти купеческих судов; хороший грунт у берега до 4 футов глубины, песок перемешан с ракушкой, а далее по всей бухте - ил. Жара летом умеряется морскими ветрами, и вода изобильная, хорошая и добывается на глубине не более 3 саженей. Жители 42-х прибрежных хуторов дали положительные данные о выгодах этой местности…".
Отчет Трифонова свидетельствует о том, что еще задолго до основания Ейска в этих местах уже были поселения. На самой косе существовали рыбацкий поселок и несколько рыбных промыслов. На северном берегу лимана находились селения: Шабельское, Глафировка, Николаевка, населенные крепостными крестьянами, а на правом берегу реки Еи располагались Ейский городок, население которого в основном состояло из мещан, и село Екатериновка, где жили государственные крестьяне. К востоку и юго-востоку от разрушенного Ханского городка находились дома и усадьбы группы казачьих хуторов – так называемый Ейский поселок, а еще дальше к юго-востоку, в балке Широкой, - хутор Кривцова. На юге Ейского полуострова по степи были разбросаны редкие станицы и богатые панские хутора.
После того, как результаты обследования были доложены начальству, управляющий гражданской частью Ставропольской губернии генерал Николай Степанович Завадовский лично прибыл на Ейскую косу. Осмотрел ее и остался доволен выбором места. Князь М.С. Воронцов сделал об этом представление в столицу, после чего выработанный сенатом проект указа был представлен на подпись императору Николаю Павловичу, и он начертал на указе свою резолюцию: "Быть посему." Изданный 23 февраля (6 марта по новому стилю) 1848 года высочайший указ императора Николая I гласил: "Желая преподать жителям Ставропольской губернии и войска Черноморского новые средства к успешному и выгодному сбыту за границу произведений их сельского хозяйства и тем самым способствовать развитию всех отраслей промышленности в этом крае, мы, согласно представлению Наместника Кавказского и по положению Кавказского комитета, повелеваем: 1. На Азовском море в пределах войска Черноморского, при так называемой Ейской косе открыть порт и учредить город, который именовать портовый город Ейск.
2. Дозволить селиться в этом городе всем сословиям без исключения, с соблюдением общих, по сему предмету, правил. Желающим строить в городе Ейске дома и заводить близ оного дачи отводить места бесплатно до 1 января 1859 года, построение производить не иначе, как по плану города, который должен быть предварительно составлен и утвержден по ближайшему усмотрению Наместника Кавказского..."
Далее в 10 пунктах указа регламентировалось административное и хозяйственное устройство будущего города. Интересен пункт, касающийся проживания в городе казаков: «Дозволить селиться в городе Ейске тем казакам Черноморского войска, кои принадлежат к составу торгового там общества, не освобождая их одинаково от взносов следующих с них денег в войсковой доход и от исполнения прочих повинностей, на торговое общество возложенных». Также согласно указу переселенцам предоставлялись большие льготы. Например, на 15 лет со дня водворения новоселы освобождались от налогов, а также от повинностей, за исключением городской и земской, при этом купцы на этот срок освобождались от уплаты гильдийских повинностей и могли торговать без уплаты налогов в пределах всей Кубанской области. Это, безусловно, способствовало развитию торговли и ремесел.
Прослышав об указе, жители различных российских мест стали собираться в дорогу. Укладывали свой нехитрый скарб на скрипучие телеги тамбовцы, куряне, воронежцы, харьковчане. Собирались в путь за счастьем, которого не было у них на родине. И потянулись к месту будущего города по разбитым российским дорогам арбы, телеги, рыдваны, кибитки. Это был нелегкий путь по бездорожью для многих - протяженностью в несколько сотен километров. Нелегким он был вдвойне, так как год выдался засушливым и голодным, и возникли большие трудности с фуражом. Но, несмотря ни на что, народу с каждым днем прибывало все больше и больше.
К августу степь у основания Ейской косы стала неузнаваемой. Здесь под открытым небом собрался огромный табор переселенцев из 22 губерний России. Это были крестьяне и купцы из Полтавской, Харьковской, Тамбовской, Самарской, Саратовской, Ставропольской и Екатеринославской губерний, бывшие орловские, воронежские и курские жители, купцы и ремесленники из Бердянска, Таганрога, Мариуполя и многих других мест. По национальному составу большую часть представляли великороссы и малороссы, но были и армяне, немцы, греки и даже евреи. Впрочем, последние, несмотря на усиленные просьбы. Вначале не были приняты в городское общество.
И вот, наконец, 19 августа (31 августа по новому стилю) 1848 года состоялось торжественное открытие нового города. На торжества прибыли гости из Ростова-на-Дону, Мариуполя, Таганрога, Бердянска, Екатеринодара и ближайших черноморских станиц. Под командой есаула Литевского, назначенного временным начальником города, в полном боевом вооружении и с духовым оркестром явилось несколько сот казаков Черноморского войска. А вскоре, при раскатах пушечных выстрелов, под торжественный гром труб и барабанов, прибыл и сам наместник кавказский князь Михаил Семенович Воронцов со своей блистательной свитой.
Сначала был отслужен благодарственный молебен с водоосвящением, затем при пушечных выстрелах провозглашено многолетие августейшему монарху Николаю Павловичу, царствующему дому, наместнику кавказскому М.С. Воронцову, епископу кавказскому Иеремии, Черноморскому воинству, и в заключение, после окропления святой водой места для будущего города, князь М.С. Воронцов в краткой, но прочувствованной речи выразил свои надежды на счастливое будущее нового города и, дав обещание принимать живое участие в его делах, провозгласил город и порт открытыми. После этого гости пожаловали подарки для первой Ейской церкви.
Из дошедших до нас рассказов очевидцев того исторического события известно, что князь Воронцов, осматривая в тот августовский день окрестности будущего города, сказал, обращаясь к свите: "А что, господа, здесь будет замечательный город!" И не ошибся.
Так происходило рождение нашего города. По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Отправлено: 24.05.11 16:21. Заголовок: Основатель Ейска - с..
Основатель Ейска - светлейший князь М.С. Воронцов Выходец из старинного дворянского рода, сын русского посла в Англии, он родился в 1782 году, детство и юность провел в Европе, там же получил блестящее образование. Возвратившись в Россию в 19-летнем возрасте, поступил на службу в армию в чине поручика. Участвовал во многих сражениях русско-турецкой войны и проявил себя талантливым военачальником. За взятие турецкой крепости Базарджик был награжден золотым Мальтийским крестом на Георгиевской ленте. В Отечественную войну 1812 года воевал в составе армии Багратиона, принимал участие в знаменитом Смоленском сражении. Под Бородино защищал укрепления у деревни Семеновской, был ранен. Отправляясь на лечение в свое имение, взял с собой 50 раненых офицеров и 300 рядовых воинов, чтобы вылечить их за свой счет.
Едва оправившись от ран, он снова в рядах российской армии. При Краоне его отряд вступил в сражение с частями противника, которыми непосредственно командовал сам Наполеон. Воронцов достойно вышел из испытания и со своим отрядом первым занял пригороды Парижа. После разгрома Наполеона Воронцова назначают командиром оккупационного корпуса во Франции.
На русско-турецкой войне он также показал себя с лучшей стороны. Под его командованием была взята мощная турецкая крепость Варна.
Управляя с 1828 по 1844 год обширным Новороссийским краем и Бессарабией в должности генерал-губернатора, проявил себя и как талантливый администратор. Под его руководством благоустраивалась Одесса, были проложены дороги в Крыму. С 1844 по 1854 год он занимал высокий государственный пост наместника России на Кавказе и одновременно был главнокомандующим отдельным Кавказским корпусом в чине генерал-фельдмаршала. Имел неограниченные полномочия. За заслуги перед Отечеством был награжден всеми высшими орденами России. Ум, образованность, либерализм во взглядах выделяли его среди царских приближенных. Он был близок к декабристам, разделял взгляды И.С. Тургенева о постепенном освобождении крестьянства. Л.Н. Толстой в повести "Хаджи Мурат" так написал о Воронцове: "Он был среди русских высших чинов человеком редкого европейского образования, честолюбивый, мягкий, ласковый в обращении с низшими и тонкий придворный в отношении с высшими. Он не понимал жизни без власти и без покорности. Он имел все высшие чины и ордена и считался искусным военным, даже победителем Наполеона под Краоне. Ему в пятьдесят первом году было под семьдесят лет, но он еще был совсем свеж, бодро двигался и, главное, вполне обладал всей ловкостью тонкого и приятного ума, направленного на поддержание своей власти и утверждение и распространение своей популярности..."
Воронцов стал основателем двух южных городов России: Ейска и Бердянска. Сам выбирал места для их возведения, сам открывал их. Надо сказать, что он сдержал свое обещание, данное им на открытии Ейска, и до конца своих дней заботился о его развитии, принимал делегации из Ейска, ходатайствовал перед правительством о наделении города выгонной землей. Благодарные ейчане чтили память о своем покровителе и в его честь назвали построенный в 1865 году величественный пятиглавый кафедральный собор именем Михаила Архангела, а также центральную магистраль города - Воронцовским проспектом и одну из центральных улиц - Михайловской.
Надеялись, что таким образом будет увековечена память об основателе города.
А вот с поэтом Пушкиным Воронцову не повезло. Когда Александра Сергеевича отправили в ссылку в Одессу, он был принят с почетом в доме Воронцовых. У наместника была молодая, симпатичная жена Елизавета Ксаверьевна, а Пушкин, как известно, не мог пройти равнодушно мимо красивой женщины. И он, конечно, влюбился в Елизавету Ксаверьевну. Воронцов попытался отослать поэта куда-нибудь подальше от своего гнезда. В это время в соседней области случилась саранча, и Воронцов приказал Пушкину поехать туда и обследовать район бедствия. Пушкин впал в амбицию: "Мои предки знатнее и старше его предков, - негодовал он, - а Воронцов распоряжается мной как слугой!". После чего Воронцов написал донос царю, и Пушкина из Одессы убрали.
Все бы ладно, но Пушкин в отместку написал злую эпиграмму на Воронцова, которая попортила ему много крови: "Полумилорд, полукупец, полумудрец, полуневежда, полуподлец, но есть надежда, что будет полным наконец".
Эта эпиграмма при большевиках висела на памятнике Воронцову в Одессе. И она во многом способствовала забвению князя в последующие годы.
Умер М.С. Воронцов в 1856 году и был похоронен в Преображенском соборе в Одессе.
Далее случилась неприглядная история. В середине 30-х годов, в разгул большевистского варварства, в Одессе был взорван Преображенский собор. Накануне ночью на грузовой машине из него вывезли покоившийся там прах светлейшего князя и его супруги Елизаветы Ксаверьевны. Свалили этот прах в яму возле забора окраинного одесского кладбища. Сердобольные нищенки наутро тайком подобрали бренные кости, отнесли их на кладбище и похоронили в двух могилах. Там, на Слободском кладбище, они покоятся и сейчас.
А в Ейске большевики стерли имя блистательного вельможи с лица земли, разрушили храм, построенный в его честь, и переименовали улицы его имени. Сейчас одна называется улицей Карла Маркса, а другая - Карла Либкнехта. И лишь по какому-то странному упущению сохранилось название соседнего села - Воронцовка.
По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Отправлено: 24.05.11 16:24. Заголовок: Первые шаги - как на..
Первые шаги - как начиналась история Ейска:Управление городом поручалось особому лицу со званием "начальник портового города Ейска". Он состоял в непосредственной зависимости от наказного атамана Черноморского казачьего войска под главным начальством наместника кавказского. При начальнике города утверждалась канцелярия. К сожалению, уже забыты имена первых устроителей нашего города, тех чиновных людей, на плечи которых легла тяжесть выполнения императорского указа о строительстве портового города Ейска в первые годы его существования. Что мы знаем о них?
Вот, скажем, первый временный градоначальник, есаул Черноморского войска Литевский (потом стал полковником), вероятно, из станицы Щербиновской - там были известны старшины Литевские. Он был назначен на эту должность в 1848 году вскоре после выхода императорского указа, когда к месту будущего города стали стекаться переселенцы со всей России. Дел у него было невпроворот. Главное, необходимо было осуществить приписку к городу многотысячной массы прибывших, выделить каждому приписанному земельный участок для строительства дома, организовать поставку строительных материалов.
Перво-наперво для управления процессом застройки города была организована земельно-строительная контора, в которой работали инженеры-строители, землемеры и подсобные рабочие. Построена эта контора была из самана, крыта камышом и находилась на нынешней улице Бердянской примерно там, где сейчас подворье дома № 9. Вероятно, она-то и являлась одним из самых первых строений города.
Через две недели после торжественного открытия города в распоряжение Литевского прибыла полицейская команда из одного урядника и десяти казаков Черноморского войска. Поначалу для содержания арестованных снималось помещение в Ейском казачьем поселке. По данным на 1 января 1850 года там сидело 5 человек, арестованных за бродяжничество. Что же касается приписки, то получить статус жителя нового города для многих оказалось непросто. А процедура была такова. Желающий обязан был подать соответствующее прошение на имя градоначальника. Тот, в случае отсутствия у заявителя документов, посылал запрос в место его прежнего проживания. И только когда получал оттуда необходимые сведения, мог приписать прибывшую семью и отвести ей землю под застройку. Поэтому для многих переселенцев процедура приписки растянулась на несколько месяцев.
Прошедшие приписку счастливцы переходили в разряд "лиц, окончательно причисленных в портовый город Ейск" и определялись в мещанское сословие, а при наличии средств - в купеческое. В государственном архиве Краснодарского края есть фонд под номером 638, в котором собраны дела канцелярии начальника портового города Ейска. Вот в этих-то делах и имеются списки самых первых наших ейчан. В списках в большинстве случаев фамилии знакомые, исконно ейские. Так, одними из первых подали прошение о зачислении их в городское общество государственные крестьяне Иван Кольцов, Игнат Чуриков, Степан Описов и Влас Кириллов - все из Ставропольской губернии, Моисей Мальцев из селения Константиновского, Борис Булгаков из Красной Поляны, Карп Сопын да Степан Зубков из Белой Глины, Алексей и Григорий Скляровы из селения Московского, Павел Максименков, Федор Шеховцов и Тимофей Дурнев - из селения Песчаноокопского, Влас Кудинов из Саратовской губернии, вольноотпущенный Кузьма Ветер. В ведомости жителей, окончательно приписанных в мещане города, первыми значатся государственные крестьяне из селения Новогеоргиевского Ставропольской губернии Лукьян Ловяников, Алпат Поздняков, Данило Захаров, Василий Волощуков. Среди купцов третьей гильдии приписались первыми богучарский купец Леонтий Кривоносов, Давид Мезенцев из г. Орехова Таврической губернии, Григорий Севостьянов и Яков Дедешко из Ставропольской губернии, Алексей Бирюков из г. Кирсанова Тамбовской губернии. Позднее, в 1850 году, появляется на ейском горизонте вольноотпущенный из крепостных крестьян Григорий Иванович Козлов - в будущем известный купец-воротила. А приписанный в том же году к Ейску купец третьей гильдии из Таганрога Григорий Капараки уже на следующий год перешел во вторую гильдию, а еще через год - в первую. Став затем городским головой, он прославился своими финансовыми махинациями и авантюрами. Несколько позднее, с 1854 года, появляются среди российских серых птах и заморские павлины - иностранные гости и купцы первой гильдии Иван Скамаранга, Балтазар Гранье, Михаил Метакси. Но и местные купцы, невзирая на свое сермяжное происхождение, вели торговые дела с размахом.
Живут в городе и сейчас потомки тех первых поселенцев. И когда встречаешься с человеком, фамилия которого уже знакома тебе по архивным спискам, с удовольствием думаешь: не из тех ли он, чей пращур притопал сюда еще в крепостное время? Не засох, значит, корешок, посаженный тогда, прижился.
К 1 января 1849 года к городу было приписано всего лишь 47 купеческих и 803 мещанских семьи. Несколько тысяч претендентов в жители зимовали с 1848 на 1849 год под городом в землянках, без элементарных удобств, в условиях зачаточного торгового и всякого другого обеспечения. Беда была заболевшему, так как ближайший врач находился в станице Уманской (ныне Ленинградская), за 100 километров от Ейска. Но далеко не всем суждено было получить желаемый статус жителя нового города. Многие переселенцы оказались беглыми крепостными крестьянами, у которых отсутствовали письменные разрешения от помещиков на выезд из села, и им, естественно, было отказано. Таких вначале оказалось около 500 человек, но прибывали все новые и новые толпы, поверившие ложным слухам, что в жители нового города на Ейской косе записывают всех желающих, не требуя каких-либо документов. Получив отказ, самые расторопные бросились искать лазейку - добывать фальшивые свидетельства. Их за бутылку зелья тут же брались состряпать опустившиеся отставные канцелярские. Остальные пошли грудью на начальство. Дело принимало нешуточный оборот. В архивных документах говорится, что "разъяренные незачислением в граждане города бродяги с бешенством готовы были на все самое ужасное", что беглые "по необузданности своей доходили до угроз, до буйства и до самого даже смертоубийства". Временный начальник портового города Ейска Литевский был бессилен совладать с бунтом. 2 сентября 1848 года Ейское окружное дежурство направило Новодеревянковскому станичному правлению предписание с требованием собрать в ближайших к Ейску станицах конные казачьи команды в усиленном числе и выслать их в Ейск. Собрали полтысячи казаков, они окружили бунтовщиков, но сделать с ними ничего не смогли. Пять дней окруженные казаками и измученные голодом крестьяне отказывались подчиниться властям. На все уговоры они отвечали: "Не пойдем с места, приписывайте нас здесь!". Пришлось властям просить дополнительной военной помощи. Только собрав значительные силы, удалось разоружить и арестовать бунтовщиков. Об этом Литевский рапортовал командующему войсками на Кавказской линии генерал-майору Н.С. Завадовскому: "По поводу скопища людей, не имеющих законных видов, которые, несмотря на объявленное им запрещение, предпочитали остаться на Ейской косе по превратным понятиям свободы заселения города Ейска, от которых очищен Ейск, изредка ещё подходили подобные люди, но были мною вразумляемы и отправляемы куда кто подлежал, наконец это прекратилось."
Надо сказать, что канцелярия Литевского работала не лучшим образом: допускалась волокита, списки делались кое-как, да и рапорты самого временного градоначальника своим стилем и безграмотностью потрясали даже видавших виды чиновников вышестоящих ведомств. Но, как бы то ни было, он со своей задачей справился. Отмечая его заслуги, ейчане назвали бухту на оконечности Ейской косы бухтой Литевского. В этой бухте была построена деревянная пристань первого ейского порта.
В 1849 году Литевского уже сменил постоянный градоначальник князь Александр Сергеевич Голицын, выходец из древнего и знаменитого рода князей Голицыных, сорока трех лет, полковник, советник артиллерии, чиновник для особых поручений при Главном управлении Новороссийского края и Бессарабии. К тому времени он уже имел заслуги перед Отечеством и был награжден тремя боевыми орденами: Святой Анны 4 степени и золотым оружием, полученным в 1831 году за храбрость, Святого Станислава 2 степени и золотым оружием - тоже за храбрость в 1846 году, Святой Анны 2 степени в 1847 году. Уже во время службы в Ейске к этим наградам добавились орден Святого Георгия 4 степени и золотое оружие за 25-летнюю безупречную службу. Короче, было чем мундир украсить. Это как нельзя лучше характеризует первого ейского градоначальника.
Его пятилетнее правление пришлось на самый трудный и хлопотный период становления города, и он, как всегда, с честью выполнил порученное ему ответственное дело. При нем была построена первая деревянная церковь Покрова Божьей Матери, был сооружен и начал работать первый порт на Ейской косе, бурно развивались торговля, ремесла, мелкие производства, шло активное освоение городских территорий: размечались улицы и площади, строились жилые дома, коммерческие и торговые учреждения, в том числе и знаменитый Гостиный ряд. В 1851 году в связи с увеличением населения была организована городская ратуша с сиротским и словесным судом, и большая часть управленческих дел перешла от канцелярии к ратуше. В 1852 году открыто первое учебное заведение — двухклассное мужское училище. В 1854 году Голицыну присваивается звание генерал-майора и его из Ейска переводят на другую службу. В отставку он вышел в 1867 году в звании генерал-лейтенанта. Не чужда была ему и наука – он являлся действительным членом Кавказского отдела императорского Русского географического общества. Скончался он в 1885 году и похоронен на Митрофаньевском кладбище в Петербурге.
Хотелось бы, чтобы память о первом нашем градоначальнике была как-то увековечена. Например, в виде улицы его имени - вместо засилья неметчины на табличках.
За Голицыным Ейском правил полковник генерального штаба Иван Васильевич Чередеев, затем полковник Эдуард Андреевич Сальстет. О них, кроме имен, нам почти ничего не известно. В 1869 году должность начальника портового города Ейска была упразднена.
Вторым по значению лицом в городе был полицмейстер. В первые годы строительства Ейска эту должность занимал майор Анисим Степанович Худобашев. Немалое значение имел и городской архитектор. Первым архитектором с момента основания города был некто Жуковский, затем его сменил Хлебников. Жуковский скандально прославился тем, что задолжал городу 590 рублей (по тем временам большая сумма) и вынужден был скрываться. Его долго разыскивали, обнаружили в Одессе и потребовали вернуть долг. Но неизвестно, чем все это кончилось.
В первые годы население молодого города быстро росло. Если в конце 1848 года его численность была всего 2452 человека, то через 10 лет она уже составляла 17539 человек. В последующие годы рост населения заметно снизился в связи с окончанием срока действия льгот, предоставленных переселенцам императорским указом. Но всё же по сравнению с другими населенными пунктами Кубанской области Ейск в те времена выглядел гораздо внушительней. Так, если в Ейске в 1871 году проживало 23 с лишним тысячи человек, то в том же году в Новороссийске насчитывалось 960 жителей, в Екатеринодаре - 8 с лишним тысяч, в Анапе - 2 тысячи, в Темрюке - 7 тысяч. Естественный же прирост населения был очень незначителен. Так, например, за десятилетие с 1867 по 1876 год естественный прирост составил всего 485 человек в год. Ейский житель Т. Стефанов писал: "При хороших санитарных условиях города смертность должна бы быть меньше, но бедность большинства населения, при слабом торгово-промышленном развитии города, плохое питание, небрежное воспитание детей, сырые, редко хорошо устроенные жилища, не всегда чистая вода, первобытное устройство отхожих мест - все это крайне неблагоприятно отражается на жизни населения, тем более что медицинской помощью пользуются далеко не все. За десятилетие незаметно уменьшение смертности, мало также естественного прироста, а в иные годы происходит убыль." Например, в 1872 году родилось 1596 человек, а умерло 1708. Из ста детей до десяти лет доживало только 40. Продолжительность жизни ейчанина во второй половине XIX века была 26 лет, тогда как по России - 27 лет, а в передовой Англии - 38 лет. Ейск неоднократно посещала холера, которая уносила почти половину заболевших. В залиманских селах до революции были даже больные проказой. Поэтому естественного прироста в то время почти не было, и город пополнялся преимущественно переселенцами.
Начал работать и первый порт на Ейской косе. В 1849 году из Ростова-на-Дону прибыло с грузом 6 судов, из Таганрога - одно с грузом и одно без груза, из Мариуполя - 3 с грузом и 2 без груза, из Бердянска - 2, а из Керчи - 20 груженых судов.
Вот так начиналась история Ейска.
По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Отправлено: 24.05.11 16:37. Заголовок: Как Ейск строился:Чт..
Как Ейск строился:Что ни говорите, а наши предки, основавшие 150 лет тому назад Ейск, были людьми умелыми, хозяйственными и предприимчивыми. Правительство на льготных условиях давало им участки под застройку домов и для небольших кустарных производств, все остальное возлагалось на их руки сноровку и усердие.
И первые наши поселенцы, почти сплошь неграмотные государственные крестьяне из различных российских губерний приписывались к мещанам города, строили дома и различные мастерские - словом, основательно устраивали свое нов место под солнцем. Знали, что надеяться нужно только на себя Вот прошение одного из первых ейчан:
Покорнейше прошу вашего высокоблагородия предоставить, кому следует отвести мне два места: одно для постройки в городе Ейске планового дому, другое под кирпичных завод. К сему прошению ейский мещанин Григорий Пипник, а за неграмотностью по его рукоданию подписал государственный крестьянин С. Чечетенко, 27 апреля 1853г."
Участки под застройку, как правило, выдавались быстро, и строил бывший неграмотный крестьянин свой дом, и ставил небольшой какой-нибудь заводишко. В зависимости от состоятельности застройщика это были саманные, турлучные, деревянные или кирпичные строения. Для их постройки понадобилось огромное количество строительных материалов:" кирпича, леса, кровли. И сразу же в восточной части города появилось несколько небольших кирпичных и черепичных заводиков с одной-двумя печами, работающих на местной глине. Уже к 1852 году их насчитывалось до десятка. В 1853 году открылись заводы Григория Пенькова, Федора Зыкова, Николая Мартыненко, позднее купца Давида Марасина, мещан Ильи Кондрамова и Ивана Мощенко. Крупней других был завод купца Ивана Грибанова, который стоял на берегу моря в районе нынешнего авиагородка. Были у него высокие трубы, кирпич формовался механическими прессами, обжигался гофманской печью. Впоследствии наступающее море подмыло берег, и завод канул в море, так что следов этого завода сейчас не найти. К 1867 году кирпичных заводов в Ейске уже насчитывалось 41, салотопенных - 3, кожевенных - 12, маслобойных - 61, гончарных -1, а всего 118. В Екатеринодаре же, столице Кубани, таких заводов было всего 27, а всего по Черноморскому войску - 201.
Как видно, Ейск значительно обгонял другие районы Кубани по промышленному развитию. Заводы эти, конечно, были малы и слабосильны, но продукцию выпускали в достаточном количестве и иногда даже успешно конкурировали с крупными, оснащенными оборудованием предприятиями. Возьмем, например, кирпичный заводик Григория Пипника, написавшего прошение. Работала на этом заводе вся семья, кирпичи формовались вручную. Для примитивной печи, в которой производился обжиг, нужно было много топлива. Как известно, топливо - дрова и уголь - в Ейске было привозное и довольно дорогое. И тогда ейские промышленники начали с успехом применять для обжига кирпича солому. Так дело и продвигалось.
На соломенном буме погрели руки и спекулянты, дефицита на которых на ейской земле никогда не ощущалось. Войсковой старшина Галушко, например, распахивал бесконтрольные земли, которые принадлежали Черноморскому войску, продавал солому с этих угодий ейским мещанам. Мало того, он использовал труд ейчан на этих угодьях, и солома доставалась ему почти бесплатно.
Его подрядчик, богатый мещанин Ейска Адаменко, владелец кирпичного и черепичного заводов, которые, однако, были записаны на имя Галушко, использовал эту солому на своих заводах и получал немалую прибыль.
Ловкачи и спекулянты, конечно, были, но город рос и строился трудолюбивым и жизнеспособным населением. Ейский кирпич получался неплохого качества и пользовался большим спросом. Стоимость тысячи штук обожженного кирпича в 1855 году была 6 рублей, а сырцового - 2 рубля. К 1861 году кирпич подорожал вдвое. Черепица продавалась по той же цене, что и кирпич. Годовой доход от каждого из кирпичных и черепичных заводов в основном составлял от 200 до 600 рублей. Помимо местной черепицы использовалась и привозная: мариупольская, производства Александровского завода, и французская - из города Марселя, которая до сих пор попадается на старых кровлях. В свою очередь, ейский кирпич ценился и пользовался спросом в других приморских городах. Например, в конце прошлого века в Мариуполе стал строиться крупнейший в Приазовье русско-бельгийский завод "Русский провиданс", и для его постройки подрядчиками был выбран ейский кирпич. Договорились с мелким предпринимателем Ольховским, имевшим небольшой заводик по производству кирпича и черепицы. Так как заказ был огромным, Ольховский стал по дешевке скупать кирпич у других заводчиков и отвозить его в Мариуполь. Через некоторое время предприимчивый делец стал одним из богатейших купцов города, а знаменитый мариупольский завод, таким образом, был почти весь построен из ейского кирпича.
Если в кирпиче и черепице поселенцы недостатка не ощущали, то с лесоматериалами дело обстояло хуже, так как лесов вблизи не было.
Выходили из положения таким образом. В город Царицын (ныне Волгоград) посылались артели ейчан, там закупали лес и перевозили его на Дон, где из бревен вязали плоты и сплавляли их до Азовского моря. Потом ставили на плотах паруса и с попутным ветром перегоняли их по морю до Ейска. Вскоре после основания города на берегу лимана появились так называемые лесные биржи, где продавали лес, смолу, веревки, канаты. К примеру, стоимость одного дубового бревна в 1854 году достигала 1 рубля 50 копеек, что в 1,5 раза превышало дневной заработок кузнеца. Владели этими биржами купцы Болгов, Чернышев, Козлов, братья Колегаевы.
Иногда баржи, которые приходили в Ейск с товарами, невыгодно было отправлять обратно, тогда они разбирались, и потом так называемый барочный лес продавался населению по дешевке. Из него, например, была построена первая в Ейске церковь Покрова Пресвятой Богородицы.
Несмотря на то, что строиться в то время было очень трудно, уже к 1854 году в городе было построено 1434 дома, в том числе деревянных одноэтажных - 344, деревянных двухэтажных - 2, кирпичных полутораэтажных - 16, один двухэтажный кирпичный дом, а остальные - саманные и турлучные. А к 1880 году в Ейске уже имелось 1624 каменных дома различной этажности и 3175 деревянных. Кроме того, было построено 533 каменных и 3040 деревянных нежилых строений.
С момента основания застройка города производилась строго по утвержденному М.С. Воронцовым генеральному плану, непременным условием которого была перпендикулярная перспектива городских улиц. Данное условие было обязательным для всех новых городов России. П.П. Кольцов, известный знаток города, рассказывал, что будто бы М.С. Воронцов во время посещения в 1848 году места будущего города положил на землю деревянную линейку и сказал своей свите: "Чтобы улицы города были все такие ровные, как эта линейка!". И надо сказать, что городские власти свято выполняли этот наказ и строго следили за соблюдением правил строительства. Первыми городскими архитекторами были разработаны типовые проекты домов, ворот, оград, рекомендуемые застройщикам. Крупные же строения возводились по оригинальным проектам, выполненным на заказ профессиональными архитекторами. Первопоселенец обычно брал у городского архитектора план участка и фасада дома, и за три года он обязан был его построить. Зачастую вначале строилась в глубине отведенного участка так называемая времянка - простейшее строение для временного проживания семьи застройщика, а уже затем не спеша возводился "по красной линии" дом с архитектурным оформлением фасада согласно проекту. Если денег не хватало, можно было двум семьям сложиться и на границе двух участков построить один дом на две половины.
Сохранилось описание дома ейчанина, построенного в XIX веке:
"Дом обыкновенно устраивается квадратной формы, при нем большей частью устраиваются сени, и состоит он из трех комнат: светлицы, в которую ведет дверь прямо из сеней, спальни и кухни. Светлица содержится всегда в чистоте и опрятности и назначена для принятия гостя. В переднем углу ее, перед божницей, стоит продольный большой стол, накрытый белой скатертью, на котором, по русскому обычаю, всегда лежит хлеб. Вдоль стен идут лавки для сидения, заменяющие собой стулья, а у более состоятельных людей можно встретить недорогую мебель. Стены мазаны белой глиною, пол устроен из сосновых досок, а зачастую просто земляной. В главном углу красуется божница, состоящая подбором разнообразных святых ликов: Пресвятой Богородицы, Спасителя, Святителя Николая, Киевских угодников и Воскресения Господня - самой обыкновенной живописи на дереве и холсте."
Одновременно со строительством первых жилых домов строились и открывались первые магазины, лавки, погреба, кабаки и постоялые дворы. Вслед за первыми кирпичными и черепичными возникли, как уже говорилось, и другие кустарные заводики: гончарные, кожевенные, салотопенные, свечные, а также маслобойни и мукомольные ветряные мельницы.
А вот крупные каменные здания в Ейске возникли не сразу, вероятно, первыми такими зданиями были казенные учреждения. Так, в 1852 году бердянский купец Н.С. Кобозев взял подряд на постройку двух двухэтажных зданий: одного - размером 8,5 на 6 сажен для сиротского и словесного судов и архива, другого - под полицейскую команду. Впрочем, для казенных нужд использовались и просторные купеческие дома. Например, Григорий Козлов в 1862 году сдавал в аренду ейской городской полиции свой пятиоконный одноэтажный дом, в котором размещались полицейская и пожарная команды.
В общем, новый российский город рос и развивался, как и положено молодому перспективному городу.
По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Отправлено: 24.05.11 16:38. Заголовок: Ейск - город возведе..
Ейск - город возведенный на оврагах:Надо сказать, что новый город строился не на идеально ровном месте, по его территории проходили балки, глубоко врезались в нее овраги, немало было низких затопляемых мест. После ливней вода устремлялась в море, размывая и увеличивая балки и овраги. И первым строителям города приходилось это учитывать.
В Краснодарском госархиве обнаружен один документ, который дает представление о трудностях, с которыми столкнулись строители города. Чтобы сохранить дух и колорит языка того времени, привожу его полностью:
«Его высокоблагородию начальнику портового города Ейска господину полковнику и кавалеру Чередееву от Ейского городского архитектора Хлебникова Рапорт
По отводе мною пустопорожних дворовых мест оказалось, что во 2-й части 83-го квартала есть свободные места под № 83 и 84, которые нельзя никому отдать, потому что по ним проходит дорога, образовавшаяся вследствие того, что места эти лежат в овраге, по которому стекает вода с большей части города и который представляет несравненно большую покатость для спуска, нежели настоящий спуск, показанный по городскому плану и проходящий по Ивановской улице (ныне Армавирской - Г.К.) с правого боку оврага. Овраг оке этот с каждым годом все более и более размывается водой потому, что в то время, когда места соседние не были застроены, то дождевая вода расстилалась по всей поверхности, теперь же во время сильных дождей вода собирается ручьями в этом овраге и размывает его, сверх того, овраг этот безобразит целый квартал и служит причиной, почему квартал этот не может быть весь застроен. Почтительнейше донося об этом вашему высокоблагородию, я вместе с тем имею честь присовокупить, что подобное неудобство нельзя иначе устранить, как только провести по этому оврагу кирпичную водосточную трубу, а овраг сравнять, на что может пойти и та земля, которая будет срыта для образования спуска по Ивановской улице. По моему мнению, там трубу потребуется провести не короче 64 сажен, следовательно, по приблизительному исчислению выходит, что вся эта работа будет стоить около пяти тысяч рублей серебром. Ейский городской архитектор (подпись). 2 августа 1856 года»
Этот документ, написанный 142 года тому назад, достаточно красноречиво говорит о существовавших тогда градостроительных проблемах.
По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Ейский порт: Для портового города Ейска пристани являлись важнейшими сооружениями, так как от их состояния зависело развитие всего города. И не случайно вопрос о строительстве пристаней всегда имел первостепенное значение для городских властей.
Едва только намечалось основание города, как уже было определено место для двух пристаней на самой оконечности Ейской косы. Тогда там существовала уютная бухта, названная впоследствии бухтой Литевского в честь временного начальника города. По обе стороны ее и было решено устроить две деревянные пристани на козлах. Третью пристань, так называемую "пристань для заливки водой", запланировали построить у основания косы со стороны лимана, вблизи самого города.
Таким образом, вся портовая деятельность вначале ориентировалась на лиман. Чуть ниже бухты Литевского отходила от косы к югу длинная узкая отмель - Бабина россыпь. Через нее предполагалось прорыть канал для гребных судов в целях удобства сообщения между городом и пристанями.
На плане все это выглядело солидно, но, когда к строящемуся городу стали прибывать крупные корабли, от тех пристаней пришлось отказаться, так как из-за мелководья корабли не могли подойти к ним. К тому же пристани были временные, на зиму разбирались. В 1853 году построили ближе к основанию косы еще одну временную пристань, длиной в 100 сажен (1 сажень=2,133 метра). Но она также стояла на мелководье и положения не улучшила.
А кораблей к городу прибывало все больше и больше. С 1849 года к Ейску делал регулярные рейсы пассажирский пароход "Таганрог". В первый же год, например, он совершил 28 рейсов. Еще больше было торговых судов. Так, в 1853 году из российских портов прибыло 156 судов, а из-за границы - 7. Товарооборот в этот год достиг миллиона рублей. По мере расширения торговых связей число иностранных судов увеличивалось. В Ейск стали заходить ионические, сардинские, мекленбургские, турецкие, английские, бельгийские, греческие и другие иностранные суда.
В 1854 году через Ейский порт было вывезено за границу: зерна -350 тысяч пудов, льняного семени - 120 тысяч пудов, шерсти - 5 тысяч пудов. Через него же ввозились промышленные товары и лес.
В 1857 году купцы на свой страх и риск поставили пристань длиной в 130 сажен со стороны моря. Пристань была временная, на козлах. Положение несколько улучшилось, но большим кораблям все равно приходилось становиться на якорь в 1,5 - 2 км от берега, а некоторым океанским - даже в 20 км. Пшеницу насыпали в мешки и на баржах отвозили на эти корабли. Все погрузо-разгрузочные работы велись вручную без каких-либо специальных устройств и приспособлений. Такая технология была непроизводительной и очень трудоемкой. Жизнь требовала устройства постоянной пристани на берегу моря.
Об этом городские власти сообщали в Екатеринодар: "С появлением в порту за хлебом и другого рода товарами больших иностранных судов представилась необходимость частным лицам для нагрузки таких судов устраивать собственные пристани со стороны Азовского моря. Наконец в нынешнем году часть городской пристани переведена с лимана и ввиду опыта поставлена была в сентябре на берегу моря на протяжении 130 сажен. Хотя сей первый опыт удался и последняя пристань осталась в море невредимой до наступления морозов, все-таки невероятно, чтобы устроенная на козлах (пристань могла устоять против морского волнения, которое здесь бывает очень сильным."
Ейский порт (фото начала XXI века) Но дело сдвигалось медленно, и вплоть до начала XX века так и работал Ейский порт: одна пристань, морская, - для заграничных судов, а другая, в лимане, - для пассажирских и судов с мелким грузом. В лимане даже пытались построить постоянную пристань. Вбили сваи, засыпали ракушку. Но вскоре пристань пришлось разобрать, так как течение стало наносить песок и корабли не могли к ней приставать. В общем, эта затея закончилась неудачей, и об инициаторе ее постройки городском голове Чаге веселые ейчане сложили присказку: "Не пошел Чага в моду, бросил деньги в воду, наставил дрючки, чтоб ловились бычки".
Эта пристань обошлась городу в 40 тысяч рублей золотом. Ее прозвали "бычковским мостом", потому что вокруг нее развелось много черного бычка и рыбаки со всего города ходили туда его ловить. Но, несмотря на недостатки, Ейский порт длительное время занимал на юге России передовые позиции в экспорте хлеба. В Ейске находилось несколько представителей заграничных хлебопромышленников и проживало несколько сот иностранных подданных. Городская почта обрабатывала корреспонденции на французском, английском, итальянском и немецком языках. Зерно экспортировалось в Турцию, Грецию, Бельгию, Англию, Францию, Германию, Италию и другие страны. В 1870 году была учреждена Ейская таможня, которой были предоставлены широкие полномочия. К концу 1890 года грузооборот порта достиг 193,5 тысячи тонн. Однако мелководье существенно ограничивало судоходство и препятствовало дальнейшему развитию портового города.
В конце концов просьбы ейчан дошли до правительства, и в 1892 году были произведены изыскательские работы, составлен проект на постройку нового благоустроенного каботажного порта сметной стоимостью около миллиона рублей золотом. Но таких денег в городской казне не было. Неоднократные ходатайства в правительство о выделении средств на строительство порта результатов не дали. Более 10 лет проблема не сдвигалась с мертвой точки, пока за дело не взялся только что избранный городской голова Василий Васильевич Ненашев, обладавший невероятной пробивной силой и деловой хваткой.
Уже в 1902 году ему удалось добиться от правительства разрешения на заем в сумме 900 тысяч рублей под гарантию портовых сборов, а 18 февраля 1903 года он заключил контракт на постройку порта. Строительство было начато в 1903 году и закончено 15 июля 1905 года. Работы велись подрядным способом. Большую долю работ выполнили при-влеченные рабочие и специалисты из Одессы. Фактическая стоимость всего объема работ составила 1 миллион 3494 рубля. В результате в береговой толще был вырыт портовый бассейн глубиной 3 метра, шириной 128 и длиной 320; берега бассейна окаймлены деревянными свайными набережными; построено 2 мола свайного типа: западный - 920 метров, восточный - 760 метров, прорыт в море подходной канал глубиной 4 метра; вдоль набережной насыпана портовая территория. Новый порт был рассчитан на предельный грузооборот 300 тысяч тонн в год при гужевом подвозе грузов. В первый же год его грузооборот составил 202,3 тысячи тонн, то есть сразу приблизился к максимальному показателю старого порта, достигнутому в 1895 году.
Однако большим недостатком в работе нового порта являлось отсутствие к нему благоустроенных подъездных путей, строительство которых проектом не было предусмотрено. Все грузы в то время подвозились только лошадьми на бричках и подводах, которые в дождливое время постоянно застревали на размокшей дороге. Со стороны возчиков это вызывало справедливые нарекания в адрес городских властей, но те ничего не могли поделать - средств на строительство мостовой не было.
И вдруг В.В. Ненашев нашел-таки оригинальное решение столь важного для города вопроса. Он обязал все иностранные суда, приходящие в Ейск за зерном, привозить с собой камень для будущей дороги, а в случае невыполнения данного условия распорядился пшеницу им не отпускать. Кроме того, возчики, привозившие в порт зерно на подводах, обязывались на обратном пути брать камни и доставлять их к месту строительства мостовой. Отказавшихся везти камни не выпускали из порта. Такое силовое решение не могло понравиться иностранцам, они жаловались царю, но тот стал на сторону ейских властей. Благодаря такой мудрой политике городского головы камень на мостовую пошел как по конвейеру, и в короткий срок при минимальных затратах была построена прекрасная дорога к порту на радость возчикам и всем горожанам.
В дальнейшем Ейский порт неоднократно подвергался реконструкции, пока не превратился в тот, что мы видим сейчас. И, наверно, я не ошибусь, если скажу, что только с 1905 года Ейск стал настоящим портовым городом, как и было задумано его основателями.
По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Отправлено: 24.05.11 16:43. Заголовок: Ейск в крымскую войн..
Ейск в крымскую войну:Рассказывают, был в истории Ейска такой случай. В 1856 году, вскоре после окончания Крымской войны, город посетил наместник на Кавказе Николай Николаевич Муравьев-барский, имевший огромную популярность в России как покоритель турецкой крепости Каре, как человек, тесно связанный с декабристами (его братом был декабрист Д.Н. Муравьев). Приезд такого именитого гостя всполошил город. Встреча наместника намечалась торжественной и пышной.
Встречать высокого гостя вышло все городское начальство, представители купечества и духовенства. По русскому обычаю прибывшему вельможе преподнесли хлеб-соль. Николай Николаевич отличался остроумием и солдатской прямолинейностью. Приняв от делегатов каравай, он потрогал его пальцем и сказал: "Хлеб черствый. Вероятно, это тот хлеб, который Ейск подарил англо-французам в 1855 году". В свите наместника захихикали, а делегаты, пряча глаза, смущенные, закашляли, закряхтели и сконфуженно переглянулись...
Шла Крымская война, складывающаяся для России крайне неудачно. Англо-французская эскадра пиратствовала на Черном море, топя мирные рыбацкие суда, обстреливая прибрежные поселения. 13 мая 1855 года начальник портового города Ейска И.В. Чередеев получил извещение о том, что "неприятель сделал высадку на крымский берег в Камыш-Буруне и занял Керчь и Еникале, и эскадра его, состоящая из мелких паровых судов и плавучих батарей, находится в Керченском проливе против нашей батареи на косе Чушка, и можно предположить, что она ворвется в Азовское море". Наказной атаман Черноморского казачьего войска генерал-майор Кухаренко, приславший это извещение, распорядился в связи с угрозой нападения, чтобы 59-й Донской полк, квартировавший в селении Круглом, направился для занятия обороны Ейска и прибрежных станиц, "раскинул цепь по берегу Азовского моря, с тем чтобы две сотни его расположились в самом городе, а остальные заняли Должанскую и Камышеватскую станицы до реки Ясени..."
Одновременно начальнику Ейского военного округа было приказано направить в город Ейск один резервный батальон, I а другой - в станицы Должанскую и Камышеватскую. Этим же приказом начальнику портового города Ейска предписывалось, чтобы он из числа жителей города, которые могут носить оружие, сформировал ополчение для отражения возможного нападения на город.
17 мая в Ейске стало известно, что вражеская эскадра прорвалась в Азовское море и начала топить русские суда. В тот же день вблизи города были замечены 4 англо-французских судна, а 24 - 25 мая у города стояла уже вся эскадра -18 военных пароходов. Эскадра готовилась к бомбардировке и высадке десанта. Положение города стало критическим. Русские войска еще не успели прибыть в город для его защиты, а местная команда была малосильной. Попытка собрать ополчение из жителей города потерпела неудачу. Ейчане, узнав, что им приказано встать под ружье, расценили это как мобилизацию их в армию, как покушение на их льготы, освобождавшие их от воинской обязанности. Начался ропот, во многих местах возникли беспорядки. Многие жители бежали прятаться в балку Круглую и в окрестные хутора. Городские власти, поняв, что слабыми силами им с неприятелем не справиться, стали срочно вывозить архивы и деньги в станицу Староминскую. Купцы тоже потянулись туда со своим скарбом. Возмущенные ейчане пытались воспрепятствовать бегству чиновников и купцов и силой старались повернуть подводы с городским имуществом обратно в город, но категорически отказывались участвовать в мероприятиях по обороне города. В обстановке общей паники и народного возмущения начальник местной команды решил вступить с неприятелем в переговоры, на которые отправилась делегация из пожилых купцов.
Когда небольшой англо-французский десант из 20 - 30 человек ступил на ейский берег, бородатые купцы плюхнулись в ноги долговязым иностранцам и на коленях, протягивая хлеб-соль, слезно просили пощадить город от бомбардировки и разграбления. Что и говорить, картина была крайне неприглядной...
Однако в конце концов переговоры окончились успешно для ейчан. Неприятель потребовал уничтожить запасы хлеба и провианта, имеющиеся на складах и в магазинах, чтобы они не достались русской армии, защищавшей осажденный Севастополь. Так и было сделано. Хлеб был частично вывезен в степь и сожжен, а остальной смешан с известью. Но десант, возвращаясь на корабли, по пути сжег еще и многочисленные скирды сена, находящиеся на берегу лимана. После этого эскадра ушла, но время от времени отдельные пароходы показывались на ейском рейде.
Этот случай явился хорошим уроком для русского военного командования, которое оставило город беззащитным. Срочно были приняты соответствующие меры, на этот paз вовремя, так как англичане не заставили себя долго ждать.
22 октября (3 ноября по новому стилю) английская эскадра в количестве 8 кораблей снова появилась на ейском рейде. Командир эскадры капитан Шерерд Озборн, оставив 3 корабля к северу от города у входа в лиман, с другими кораблями вошел в него и сжег Глафировку и другие селения залиманья. Затем 25 октября (6 ноября) предпринял попытку штурмом овладеть Ейском. Вот как описывает эти события сам Озборн в своем докладе контр-адмиралу Эдуарду Лайензу:
"Милостивый государь, вечером 3-го числа сего месяца, лишь только смерклось, находящаяся под моей командою эскадра, собравшись у ейского лимана, положила якорь на 16 футов, и я принял меры для приступления на следующее утро к действиям против обширных, принадлежавших неприятелю складов хлеба, фуража и дров, расположенных вдоль берегов лимана... К 6 часам 30 минутам пополуночи флотилия находилась уже против Водины (Водяная балка - Г.К.), расположенной в трех милях к норду от Глафиры. Тут усмотрели мы сложенные на берегу длинными рядами скирды хлеба и дровяные запасы, оберегаемые караулом из казаков. Я тотчас отрядил коммэнара Кеннеди со шлюпками, прикрыв последних огнем канонерских лодок. В скором времени все хлебные и дровяные запасы были объяты пламенем, и шлюпочная партия успела проворно сесть на гребные суда в то самое время, когда подоспел из Лазинита (вероятно, Елизаветовки - Г. К.) сильный отряд казаков. Вслед за сим мы обратили свои действия против города (!? - Г. К.) Глафиры. Вдоль южной и восточной сторон тянулись на целые мили скирды хлеба, расположенные у самого побережья для удобнейшей погрузки на суда, а промеж домов виднелись они несметными рядами. На краю утеса, повелевавшего косою, устроен был рентраншамент, за которым находились значительные отряды спешившейся конницы, между тем как из-за каждого дома выглядывали вооруженные люди.
Лейтенант Кэмпион с капитаном Вери повели в атаку морских солдат, которые, будучи поддержаны матросами под командой лейтенанта Дей, успели, несмотря на жаркий ружейный огонь, вытеснить неприятеля из траншей, пвичем нанесли ему значительный урон и захватили небольшую медную пушку. После этого наши, продолжая идти вперед, стали гнать неприятеля от одного склада к следующему до тех пор, пока не запылал весь расположенный здесь запас хлеба, ожидавшего только молотьбы и перевозки.
Заметив, что неприятель собирает значительный отряд с намерением произвести нападение на наших, когда бы последние зашли далее оврага, расположенного в восточной стороне города, я отозвал свой отряд, и, к крайнему моему удивлению, он успел сесть безвредно на гребные суда, имея всего только одного раненого... Рано утром 6 ноября мы снялись и, войдя в лиман, взяли курс на Ейск. Не прошло долгого времени, как наши канонерские лодки уже стояли на якоре в расстоянии дальнего выстрела от восточной оконечности Ейска и соседней с городом степи, по краю которой на протяжении 4 миль тянулись скирды хлеба и стояли стога сена в таких неимоверных количествах, что мне сначала показалось, не во сне ли это я вижу! А у основания степи и на косе виднелись многочисленные тесные дворы, склады рыбных товаров, лодки и пр. Для вернейшего поражения неприятельских войск я рассудил произвести атаку на все доступные пункты разом..."
Разделив десант на три отряда (четвертый был вспомогательным), Озборн дал команду высаживаться на берег на расстоянии мили друг от друга. Их встретили огнем ейские отряды самообороны, укрывавшиеся за легоньким бруствером. Силы их были небольшие, и англичанам удалось высадиться. Запылали склады, дома, лодки, находящиеся на берегу лимана. Неожиданно со стороны Широчанки показалась конница. Увидев, что левому и центральному отрядам угрожает опасность, Озборн приказал им отступить и соединиться с правой группой, а морским пехотинцам по берегу пробиваться также на правый фланг, где разгорелось сражение. С нашей стороны из домов велась частая ружейная стрельба. Десанту пришлось туго. Часть наших сил атаковала вспомогательный отряд англичан на западной части косы, пытаясь отрезать его от шлюпок. Не выдержав натиска, десантники вспомогательного и правого отрядов бросились к шлюпкам и отплыли, провожаемые плотным огнем и унося с собой 6 раненых (по нашим источникам, и одного убитого). В рапорте об этом сражении бравый капитан Озборн пишет, что англичане уничтожили огромное количество судостроительных материалов, рыбных товаров, лагерных принадлежностей, кавалерийских и хлебных амбаров. Но в своем рапорте он ни слова не упомянул о последовавшей затем двухдневной бомбардировке города из тяжелых орудий, многочисленных разрушениях домов мирных жителей и даже единственной деревянной Покровской церкви.
Ейский летописец дополняет описание тех дней: "24 октября неприятель прекратил пальбу и начал делать пробы относительно высадки на берег, но потерпел неудачу. Донские и черноморские казаки под начальством полковника Дорошенко храбро отбивали неприятеля и наконец принудили его возвратиться к пароходам". Надо сказать, что в отражении английского десанта принимали активное участие и многие жители Ейска. Один из них, мещанин Алексей Беленецкий, за проявленную храбрость был награжден Георгиевским крестом 4 степени.
Отражение осенью 1855 года английского десанта - одна из героических и интереснейших страниц истории нашего города. И об этом должен знать каждый.
По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Отправлено: 24.05.11 17:01. Заголовок: пара интересных стат..
пара интересных статей которые не могу не показать вам: Сокровища князей Юсуповых:Впечатляюще выглядит возвышающееся на углу улиц Свердлова и Карла-Либкнехта великолепное здание дореволюционной постройки, выполненное в архитектурном стиле модерн. Сегодня в нем размещаются администрация города и горсовет депутатов.
Здание городского общественного банка. Стиль - модерн. Ныне администрация города и горсовет депутатов. Современный вид. А до революции в нем был городской общественный банк. Надо сказать, что в то время в Ейске существовало много солидных, надежных банков. Кроме вышеупомянутого к таким можно отнести Азово-Донской коммерческий банк, Русско-Азиатский банк, Русский внешнеторговый банк, Ейское общество Кубанского кооперативного банка, Ейское общество вывозной торговли, Ейское общество взаимного кредита, Ейское отделение Российского государственного банка.
Со строительством городского общественного банка связана одна скандальная история. В 1916 году, когда еще шло строительство здания, городским властям стало известно, что директор банка купец Ф. Н. Лопата складирует строительные материалы для будущего банка на своем земельном участке, где одновременно ведется строительство его личного особняка. Городские власти потребовали от него объяснений, а городская дума создала комиссию для проверки факта... Конец этой истории, как и многих подобных дел, теряется в лабиринте канцелярий, да и не до проверки было, ведь шла первая мировая война. Но, в конечном счете, и здание банка, и особняк директора получились превосходными. Кстати, дом купца Ф. Н. Лопаты сохранился и отлично выглядит и в наши дни, в нем сегодня разместилась прокуратура.
Русско-Азиатский банк. Ныне санаторий "Ейск". Фото начала XX века А вот еще одна любопытная история, связанная с этим банком. В июне 1917 года на станцию Ейск прибыл эшелон из Петрограда. Со всеми предосторожностями, с сохранением секретности груз из эшелона перевезли в здание городского общественного банка. Разместили его в нижнем этаже. Строгая охрана не допускала в занятые помещения никого, кроме специального комиссара Временного правительства, который прибыл вместе с эшелоном. Прошло некоторое время, в городе установилась советская власть, и тогда решили проверить, что за таинственный груз прибыл из Петрограда. Специальная комиссия вошла в здание банка, вскрыла сейфы, и перед изумленными членами комиссии засверкали бриллианты, жемчуга, золотая и серебряная посуда, ювелирные украшения, слитки золота. Оценивались все эти сокровища в 140 миллионов рублей.
Оказывается, в Ейск была эвакуирована Петроградская ссудосберегательная касса и значительная часть драгоценностей, принадлежащих княжескому роду Юсуповых, породненных, кстати, с Особняк купца Ф.Н. Лопаты. Ныне прокуратура. Современный вид. российским императорским домом (один из Юсуповых участвовал в убийстве Распутина). Особняк купца Ф.Н. Лопаты. Ныне прокуратура. Современный вид.Ейские большевики несколько раз обращались к высшему военному командованию на Кубани с просьбой отправить под усиленным конвоем ценности в Царицын, а затем - в Москву, но положение на фронтах так быстро менялось в худшую для красных сторону, что по спасению ценностей ничего уже сделать не удалось. В июле 1918 года белые войска заняли город, и многомиллионное богатство оказалось в их руках. Есть сведения, что белые вывезли золото в Сербию и там оно было продано за 50 миллионов долларов. Перед продажей золотые и серебряные изделия превратили в лом, чтобы впоследствии бывшие владельцы не могли опознать их. Известно, что среди проданных сокровищ находились многие национальные реликвии.
А в самом здании после ликвидации городского общественного банка размещалось много различных учреждений, например военный госпиталь, а после войны - горсовет.
По материалам книги Г.Климентьева "С любовью о Ейске"
Отправлено: 24.05.11 17:04. Заголовок: Как в городе Ейске к..
Как в городе Ейске княжеский клад Юсуповых искали: Однажды в Ейске строители обнаружили клад монет времен Ивана Грозного, Василия Шуйского. Сотню лет ходят по Ейску слухи о кладе князя Юсупова. Зарытые невесть где несметные богатства будоражат воображение некоторых горожан до того, что они, вооружившись металлоискателями, выходят на поиски сокровищ.
Сотрудники отдела охраны историко-культурного наследия из-за этого сокрушаются: "От таких любительских раскопок науке только вред". Но бывает и польза. Это когда находят старую утварь, открытки, книги... Таких случаев на памяти начальника отдела Ирины Найденовой немало.
Найденова | В Ейске 312 памятников архитектуры, занесенных в реестр. Еще больше просто старых домов. Затеют жильцы ремонт - и найдут в подвалах или на чердаках вещи, забытые еще в позапрошлом веке. Однажды строители обнаружили клад монет времен Ивана Грозного, Василия Шуйского. Особую ценность для историков представляет архив купца Атарова. Подарок судьбы! Ведь в нем письма, закладные, счета, векселя, по которым можно воссоздать достоверную картину торгово-экономических отношений позапрошлого века.
А сколько старых вещей приносят в музей горожане! Сберегли даже образцы изделий учащихся рукодельного училища. Было такое в городе. И к предметам старины, и к памятникам ейчане уважительно относятся.
KI | В центре города неподалеку друг от друга стоят изваяния Горького, Ленина, Хрюкина, Поддубного, Бондарчука... Личности разные и противоречивые. Такое соседство никого не смущает?
Найденова | Однажды кто-то написал на памятнике ненормативное выражение. Как выяснилось, совсем не по идейным соображениям. Но это было ЧП. С тех пор ничего подобного не происходило. В аллее стоят, как и стояли, два памятника Ленину. По мнению горожан, их нужно оставить на своем месте для истории. Какие могут быть счеты у будущего с прошлым? Ведь это - наше прошлое. От него зависит, каким выстроим будущее.
KI | И все же будущее некоторых домов-памятников безотрадное. Вот не захотят жильцы сделать ремонт и ничего не поделаешь.
Найденова | Памятник архитектуры может погибнуть. Только мы стараемся не допускать такого. Ведем переговоры с жильцами. По возможности помогаем. Конечно, это не выход из положения. Нужен соответствующий закон.
KI | В Ейске намечается реконструкция. Изменится ли облик старого города?
Найденова | При главе администрации города создан градостроительный совет. Он занял правильную позицию: при проведении любых работ учитывать наличие памятников. У нас никто не начнет ремонта здания без утверждения проекта. И все-таки находят лазейки. Например, сохраняют фасад здания, полностью меняя планировку комнат. По закону памятник неприкосновенен. Но есть ценная застройка, при которой допускаются такие "вольности". Это называется "приспособление к нуждам жильцов, проживающих в строении".
KI | Чтобы меньше было мороки, не проще ли распродать памятники, вернуть их прежним владельцам? Закон позволяет.
Найденова | Продавать нечего. В домах-памятниках, как правило, уже живут люди. Только они имеют право продавать свои приватизированные доли.
KI | Если продадут - не прогадают?
Найденова | Жилье в Ейске на уровне краснодарских цен. За последнее время стал возрастать спрос на старые купеческие постройки. Так что с продажей стоит, на мой взгляд, повременить.
KI | Часто ли собственники восстанавливают дома-памятники?
Найденова | Если в доме несколько жильцов, как правило, такого не происходит. Иногда единоличники приводит особняки в божеский вид. Меняют старые рамы на пластиковые.
KI | Неужели вы на это спокойно смотрите? На фоне мощных кирпичных стен пластиковые рамы выглядят заплатками.
Найденова | Наши реставраторы подходят неформально. Они подбирают материал под дерево, повторяют контуры оригинала.
Ейск сохраняет старые и строит новые памятники. На центральной площади с недавних пор восседает Сергей Бондарчук. И в музее, и в администрации висят портреты славных земляков. Но среди них нет легендарного актера немого кино ейчанина Евгения Червякова. В фильме "Поэт и царь" он сыграл Пушкина и погиб на войне от такой же раны, какую получил его герой на дуэли. Это был лучший Пушкин в кинематографе, а екатеринодарка Ирина Володко, его партнерша, - лучшей Натальей Гончаровой. Краснодарцы гордятся и почитают прославленную землячку. В ее квартире теперь музей.
И для ейчан имя Червякова - не пустой звук. Надеюсь, со временем и ему поставят памятник, как и Татьяне Пельтцер, ведь Ейский драматический театр был первым местом ее работы. И художник Митрохин достоин бронзового воплощения.
KI | Центр Ейска дышит стариной. Что для вас - предмет особой гордости?
Найденова | Памятник федерального значения - дом купца Муковнина-Малины, в котором располагалось общественное собрание, а ныне - Дом офицеров. Нельзя пройти, не засмотревшись на памятники регионального значения, например, торгово-промышленную палату, здание администрации. Переступишь порог такого дома - потолки высоченные, как в храме. Отсюда и ощущение простора. И дышится легко. И чувствуешь себя свободным. Не то, что в современных комнатах-клетушках.
Особенность городской архитектуры в том, что нет двух одинаковых строений. Стоят дома, вроде похожи. Фасад одного украшен фигурками женщин в зимнем пальто и в летнем платье. Весь город знал, что здесь жил и принимал заказы модный портной. Другой приметен калиткой, аркой над ажурной ковани воротами. Сплошь и рядом - цокольные этажи, которые сдавались внаем. На целый квартал расстроился купец Лопата - все дома разные, но в едином архитектурном стиле. Был вкус у разбогатевших выходцев из крестьян. Было желание окружить себя красотой. И вот эта красота осталась нам в наследство. Разработали экскурсионные маршруты по городу - часа для того, чтобы показать все, оказалось мало. На его карте не хватает только Воронцовского проспекта. Князь Воронцов для Ейска - что Ришелье для Одессы. Написали обоснование для переименования улицы в Воронцовский проспект, хотим воздать дань его памяти. Думаю, власть нас, как всегда поддержит, ведь все мы - ейчане и любим свой город.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 21
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
План ханского городка
Выходец из старинного дворянского рода, сын русского посла в Англии, он родился в 1782 году, детство и юность провел в Европе, там же получил блестящее образование. Возвратившись в Россию в 19-летнем возрасте, поступил на службу в армию в чине поручика. Участвовал во многих сражениях русско-турецкой войны и проявил себя талантливым военачальником. За взятие турецкой крепости Базарджик был награжден золотым Мальтийским крестом на Георгиевской ленте. В Отечественную войну 1812 года воевал в составе армии Багратиона, принимал участие в знаменитом Смоленском сражении. Под Бородино защищал укрепления у деревни Семеновской, был ранен. Отправляясь на лечение в свое имение, взял с собой 50 раненых офицеров и 300 рядовых воинов, чтобы вылечить их за свой счет. 
Для портового города Ейска пристани являлись важнейшими сооружениями, так как от их состояния зависело развитие всего города. И не случайно вопрос о строительстве пристаней всегда имел первостепенное значение для городских властей. 
же
Однажды в Ейске строители обнаружили клад монет времен Ивана Грозного, Василия Шуйского. Сотню лет ходят по Ейску слухи о кладе князя Юсупова. Зарытые невесть где несметные богатства будоражат воображение некоторых горожан до того, что они, вооружившись металлоискателями, выходят на поиски сокровищ. 
спасибо плюс аш пять раз. 
- участник сейчас на форуме
